Впрочем, главным в произведении все же является не выявление болезненных тенденций в состоянии общества, а прорисовка того, что происходит с психикой людей, с внутренним миром личности. Несколько раз от этого внутреннего напряжения он отключался. От постоянного желания заставить себя и совершить невозможное, пространство подземных залов казалось золотым, от растущего собственного напряжения оно становилось, как в детстве, огромным и удушливым, лишенным выхода.
Он сосредотачивался на какой-нибудь коричневой туфельке, на каком-нибудь кафельном ромбике, он настраивал себя на одно быстрое движение. От духоты бронзовые лозы стекали по мраморным стенам вниз, они были теплые. После паузы он заставлял себя подняться на ноги. Твердо остановившись на том, что он хочет совершить безмотивное убийство, он записал в этот дневник если жизнь обрывается мгновенно и ты не знаешь о том, что она оборвалась, это должно быть приятно я ничего не отниму у человека, который умрет, я отниму у себя. Руки в карманы, непричесанная голова всегда чуть приподнята.
Я подарю совершенно незнакомому, случайному человеку, вероятнее всего, молодой женщине (почему-то хочется, чтобы это была именно молодая женщина), спокойную бесконечность. У нее был красивый голос, и, кажется, она говорила с акцентом. Одна и та же станция, всегда та же.
Одержимый многими комплексами, подобно раскольникову, считающий для себя необходимым перешагнуть через кровь убитого им человека, он сознательно устремляется в опасное путешествие по черноморскому побережью, вовлекая в него свою, вначале ни о чем не подозревающую, мать. Начитавшийся фрейда ник испытывает к ней сильное сексуальное влечение, а она, в свою очередь, твердя о греховности такого поведения, ведет с сыном рискованную игру. Он определил себе не подниматься в город, пока не сделает то, и каждый раз сам не замечал, как оказывался на поверхности. Сквозь ткань он ощутил горячий поворот женского бедра. В нем все неприятно задевает, ужасает, вызывает шок и сопротивление.